– Ладно, давай. Считаю до тридцати.

Когда ладная фигурка исчезла из вида, я начал отсчет секунд.

– ...двадцать восемь, двадцать девять, тридцать – иду искать.

С ружьем наизготовку я встал на платформу, готовый почти ко всему – но только не к тому, что возникло перед глазами. Я оказался на складе совершенно новых, сверкающих краской радиоприемников!

– Добро пожаловать в магазин, – приветствовала меня Арлин.

– Они, должно быть, сюда даже не заглядывали, – предположил я, зыркая по углам в поисках засады.

Как будто бы все в порядке – мы одни. И все равно осторожность не помешает – мне слишком хорошо запомнились приведения, чтобы я мог позволить себе расслабиться и положиться только на зрение.

Арлин включила один из радиоприемников и охнула от радости, услышав, как он загудел и заработал. Но какой бы диапазон она ни включала, из динамиков, кроме помех, не доносилось ничего.

Какое-то время Арлин напряженно пыталась поймать чтото на частоте пять мегагерц. Увы, напрасно. Ту же операцию она повторила с другим радиоприемником, но с тем же результатом.

– Флай, ничего не понятно, – сказала она в конце концов.

– Может, они устройство какое-нибудь поставили для заглушки сигналов? – предположил я.

– Ты что! Антенны над поверхностью Деймоса метров на пятьсот поднимаются. Если бы они захотели заблокировать радиосигналы, им пришлось бы всю эту луну под колпак засунуть.

Да, здесь было над чем призадуматься. Я принялся напряженно мерить шагами комнату.

– Но ведь на Фобосе все приемники разбиты вдребезги.

– И я то же самое видела.

– А здесь полно исправной аппаратуры, годной для передачи и приема любой информации. Что-что, а уж это помещение они по небрежности проглядеть не могли...

– Ты рассуждаешь так, будто имеешь дело с разумным врагом, – ответила Арлин.

– Именно в этом я совершенно уверен! И на Фобос, и на Деймос вторжение совершили одни и те же силы. Почему же они здесь аппаратуру не тронули, а на Фобосе перекорежили?

– Флай, Деймос люди покинули четыре года назад. Я присутствовала при том, как морские пехотинцы забирали свое барахло и отваливали. Мы смотали удочки потому, что бюджет урезали, прошла волна увольнений и сокращений, и наше присутствие здесь сочли тактически неоправданным.

Я кивнул, уселся на пол и облокотился спиной о стену с таким расчетом, чтобы дверь все время оставалась в поле моего зрения.

– Это было большой ошибкой, – заметил я.

– А что, – встрепенулась Арлин, – если пришельцы снова сюда вернулись после того, как мы убрались? Просто вернулись и все – несколько недель или месяцев тому назад, или еще раньше? Они запросто могли все здесь переоборудовать по своему вкусу... А получив контроль над Деймосом, незачем стало разрушать радиоприемники.

Из динамиков продолжал доноситься только треск и разряды помех.

– Тогда совершенно непонятно, почему мы ни одну станцию не можем поймать.

Когда на человека сразу обрушивается столько новой, ранее немыслимой информации, воображение начинает парить в океане абсурда, как та чертова тыква, с которой мы только что расправились. Уже не помню каким образом, но меня вдруг осенило:

– А, может быть, Деймос и вправду сошел с марсианской орбиты?

Я уже привык к тому, что Арлин смотрела на меня с прищуром, поэтому когда она вытаращила глаза, мне показалось, что передо мной другой человек.

– Всерьез я об этом не задумывалась, – сказала она. – Хотя подобным образом, конечно, можно объяснить исчезновение Деймоса с экранов телескопов. Мне-то, правда, казалось, что он уничтожен.

Вступив на шаткую почву досужих домыслов, я уже не мог остановиться.

– Ты говорила, гравитационное поле Деймоса настолько мало, что его практически можно не принимать в расчет. Значит, он больше похож на космический корабль, чем на планету.

Мы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Я чувствовал, что Арлин передалось мое волнение.

– Тогда совершенно непонятно, как можно в один миг перебросить куда-то целую луну, даже такую маленькую, как Деймос, – задумчиво проговорила она.

Я тоже не все время проводил, стреляя по мишеням и занимаясь физической подготовкой – кое-какие книжонки и мне довелось прочитать.

– А если его переправили в другое измерение?

Арлин улыбнулась.

– Ты, парень, видно, слишком много чепухи фантастической насмотрелся.

– Знаешь, А.С., в этом вопросе мне трудновато с тобой тягаться, но когда мы снова будем смотреть эту чепуху, она покажется нам гораздо менее фантастической в сравнении с тем, что мы здесь пережили.

– А с чего это ты взял, что нам когда-нибудь снова удастся в кино попасть?

Мы помолчали.

– Ладно, предположим, – продолжила Арлин, – они превратили Деймос в гигантский космический корабль. Тогда получается, что мы сейчас в нем летим? А куда же мы можем лететь, как не к ним домой?

– Что, в свою очередь, означает, что нас вместо подопытных кроликов взяли? – спросил я, чувствуя, как от одной этой мысли мороз по коже пробежал. – Мне, признаться, такое путешествие совсем не по душе.

– Да, нам с ними не по пути, это точно, – согласилась Арлин.

– Скорее всего, мы находимся в какой-то искусственной дыре, сквозь которую, очертя голову, несемся прямиком в ад.

– Ты так говоришь, будто мы уже не прошли все круги преисподней! Кроме того, ты же знаешь, Флай, я не набожна – мне в приходской школе обучаться не пришлось.

Я мысленно перенесся к тем добрым, старым временам, когда ходил в школу при церкви Марии и Марты. Сестра Лукреция, с которой мы изучали "Ад" Данте, рассказывала о нем с таким упоением, словно только что вернулась оттуда – из туристической поездки, и сгорала от нетерпения поделиться своими впечатлениями со всем человечеством. Как-то в воскресенье, в июле в летнем лагере святого пророка Малахии, я увидел ее при полном параде в лодке. Она веслом отталкивалась от причала. Мне показалось, что это лодочник Харон, перевозящий через Стикс заблудшие и неприкаянные души. Не думаю, что наши монстры справились бы с этой работой лучше.

Сам я уже почти смирился с мыслью, что отправился в путешествие, откуда нет возврата. Но то, что меня сопровождала Арлин, сводило с ума, доводило до белого каления. Я был готов в клочья разодрать любого демона, который протянул бы к ней свои грязные лапы.

Арлин, видно, решила махнуть рукой на бесполезные радиоприемники.

– Я пыталась выяснить, кто наш враг, найти хоть какуюто ниточку, чтоб размотать клубок, но впустую. А по коридорам бегать я и раньше умела, даже когда за мной дюжина вооруженных мужиков гналась. Иногда самый верный способ уцелеть сводится к тому, чтобы оказаться именно в тех комнатах и коридорах, которые заняты врагами, и уничтожить именно то, за чем они охотятся. Однажды мы специально пробрались в подвал нашего посольства и сожгли документы, за которыми гонялись местные бандиты... и потом они больше к нам уже не лезли. Ты улавливаешь, к чему я клоню?

– Я помню ту историю, А. С. Я тогда страшно радовался, что ты сумела выбраться из передряги целой и невредимой.

– Ну так вот: неужели я из того ада вырвалась, чтобы в этот угодить?